В Калуге корпуса , стоящего на Маяковке, коренным образом отличаются друг от друга. Если парадный корпус – чистый и красивый, построенный в стиле «сталинский ампир», то его сосед, стоящий во дворе – куда более неказистый, современный, начисто лишенный архитектурной индивидуальности.
Здание напоминает многоэтажную электричку из кирпича, в которой собесовские строители даже не оставили полноценного места под подъезд. Входная дверь вроде есть, но как понять, куда она ведет – не на балкон ли, например.
Внутри архитектурного уродца располагается пост, на котором бдительно контролируют ситуацию старушки. Они словно стоят на воротах, как в советском пионерском лагере. Как в том самом, в котором родители приезжали к детям в «родительскую» субботу. А уж «родительские» дни в богадельне круглый год. Только вот дети почти не приезжают, немало стариков доживают в приюте свой век при живых детях.
Рядом с постом начинается узкий, дурно пахнущий коридор с комнатами жильцов. Посетителей здания не оставляет ощущение, что время в нем остановилось, было законсервировано на неясный срок кем-то неизвестным. «Здесь-то у нас ходячие, – пытается улыбнуться Феликс Иконников. – «А вот если в старый переведут, тогда – да. Из него уже ведет одна дорога – на ближайшее кладбище», — добавляет старик. Это невысокий и жилистый мужчина, уже давно перешедший рубеж 70-летия. Рваная и поношенная тельняшка и одинаковые с ней по возрасту штаны – это его каждодневный гардероб. Феликс рассказывает, что он когда-то был подполковником. Однако где и как служил, по разговору с ним не поймешь. Питание в богадельне не особо хорошее, но голодом стариков не морят, это понятно из разговора с Иконниковым. Увлеченный своими рассказами, он далеко не сразу обращает внимание на принесенную пищу. Пожилым людям, проживающим тут, на руки удается получить только четверть пенсии, все остальные деньги якобы уходят в уплату за обслуживание. Жалобы некоторых постояльцев и попытки «бунтовать» ни к чему их не привели. Выделяемой суммы Иконникову на проживание не хватает. «Поддежуриваю вот тут рядом, в гаражах, 500 рублей получаю», — отметил Феликс. О своих настоящих бедах Иконников говорить любит не особо. Если здоровье позволяет, копается в телевизорах и радиоприемниках, которые активно тащат ему на ремонт соседи либо рисует по заказу начальства злободневные агитки. Иконникова долго не отпускает. Ощущается, что всякий пришедший сюда с «большой земли» человек – это редкость, так что душу он изливает на все 100%. У Феликса Иконникова она болит даже не столько по происходящему в учреждении, сколько по судьбе страны. О ней он беспокоится по ночам, когда мучает бессонница. Тогда мужчина надевает на нос очки и подолгу записывает свои мысли.